Тринадцать: Оккультные рассказы [Собрание рассказов. Том I] - Магнусгофская Елизавета Августовна

Венера любит цветы весны: сирень, ландыш, каштан. Ее цветы — подвенечное вешнее убранство, одевающее плодовые сады. Царица цветов — роза — тоже посвящена ей, царице планет.

В мае все цветет, все зеленеет, вот почему Венера так любит зеленый цвет…

Эти слова, донесшиеся до моего слуха, сразу пробудили мое внимание. Мне казалось, я внезапно прозрел. Теперь я знал, отчего меня всегда влекли с такой непонятной силой эти зеленые огоньки, отчего они всегда были связаны с моей любовью.

Венера! В зеленых огнях своих открывала ты мне свое величие, свою силу!

Я больше не слушал. Я видел перед собой зеленые огни… Я ушел душой в прошлое, осиянное этими огнями…

Лекция окончилась. Я поспешил в фойе, к боковым дверям, откуда был ход за кулисы. Там я ждал лектора. Он был уже одет, в зимнем теплом пальто, высокой шапке. Теперь он не производил того впечатления, как на эстраде. Обычный человек.

— Я хотел вас спросить, — робко начал я. Он посмотрел на меня. О, эти глаза! Они смотрели на меня — они смотрели в мою душу… Они смотрели в душу человеческую, они смотрели в высь, они смотрели в таинственную бесконечность!

— Я хотел вас спросить… — начал я снова. Да что я, в сущности, хотел спросить этого странного человека?

— Я никогда не интересовался астрологией, — наконец выжал я из себя, — вообще я не знал, что астрология еще существует… Я думал… Астрология наука древних… И теперь она давно забыта… Не может существовать в наш век… когда наука…

— Что ваша наука без астрологии? — спросил меня лектор. — Астрология — альфа каждой науки… Средневековые ученые — а вы ведь не будете отрицать, что ученые были и в Средние века — строили все свои системы на астрологии… вспомните Кеплера, Тихо де Браге. Астрономия, которая шагнула теперь далеко — пошла бы еще дальше, если бы не откололась от астрологии… Астрономы считают нас ниже себя… Но это не так… Astrologia est mater astronomiae!

Мы вышли на улицу. Громадные звезды сияли над нашими головами. Крупные, яркие.

— Вы знаете звездное небо? — спросил меня астролог.

— Мало… — смущенно сказал я.

— Присмотритесь к небу… К звездам первой величины… Вы видите, что они горят разным цветом? Цвет звезды дает основу астрофизике… Астрофизика изучает по цвету лучей природу звезд. Она определяет на основании их состав планеты, разлагая лучи. Для астролога не особенно важно, из какого вещества состоит та или иная планета. Для него важны ее лучи — и влияние этих лучей на человека… Ведь наука не отрицает невидимых лучей. Астрофизики говорят о «видимом спектре» и «невидимом». Наука открывает постоянно все новые и новые лучи… Многие из ученых относятся отрицательно к «ленто-лучам», открытым случайно ученым Горном… Впрочем, нельзя сказать «открытым», потому что ему удалось поймать их только однажды… а второй раз, несмотря на годы работ, наблюдать их ему уже не удалось… Есть бесчисленное множество лучей — и только малая часть их известна науке…

Астрология или астропсихика — серьезная наука, имеющая громадное будущее. Она придает большое значение лучам, вернее: соотношению планетных лучей. Астролог знает, что значит, когда лучи одной планеты падают на другую перпендикулярно, под косым углом. Взаимоотношение светил или, как называют астрологи — аспекты, создает то или иное влияние на весь подлунный мир, на человечество в его целом, целые нации, отдельных людей. Горе и радости человека, успех и неудачи — все может прочесть астролог в звездных рунах.

— Так, по-вашему, человек есть раб звездных лучей?

— Нет… Человек создан Богом существом свободным. У него есть разум, который указует ему путь. Но не всякий слушается голоса разума. Чем выше человек в своем умственном развитии, тем больше может освободиться от непреложного влияния светил. Он может даже изменить свою судьбу на две трети и чем ниже человек по своему духовному развитию, тем больше он приближается к животным, не имеющим рассудка и свободной воли. Astra inclinant, non insistant. Каждый луч — видимый или невидимый, а их изучила наука еще не так много — имеет свое назначение. Имеет связь с той или иной планетой. История человечества пишется золотыми буквами на небесах. Ее начертания — аспекты. Откуда у нас войны и революция? Откуда годы мирного строительства? Все, все это предсказывает нам расположение небесных светил. Лучи забираются в астральное тело человека. Они вызывают жажду крови или жажду славы. Все лучи…

Я долго говорил со странным человеком. И, расставшись с ним, долго еще смотрел я на звездное небо — как будто бы впервые увидел его. Да, я впервые смотрел на него зрячими глазами. И мне казалось, что я чувствую на себе влияние этих лучей. Благотворное… умиротворяющее…

Осень.

Сижу в своей комнате. На столе горит лампа с зеленым абажуром. Зеленым, конечно зеленым. Абажур этот успокаивает мои глаза. Сижу и пишу.

Была зима, весна, лето. И вот опять осень. Я часто, бывая в городе, захожу к астрологу. Я стал его постоянным гостем. И учеником. Я знаю еще не много. Я только что постиг азбуку неба, и теперь, робко и застенчиво, начинаю читать. Он дает мне много книг, расширяющих мой кругозор. И теперь я начал писать сам. Это будет мой первый труд — экзаменационный! Я дам его моему учителю. Он прочтет. Исправит. Поможет. Мой труд называется «О лучах».

И первая глава носит название «Зеленые огни — лучи Венеры»…

ЗВЕЗДА ЛЮБВИ

Пройти в собор было невозможно — выходил как раз крестный ход. Яркие ленты огоньков опоясали со всех сторон многовековые стены, черные и мрачные. И только наверху, на колокольне, горели тысячи разноцветных лампочек.

Илюшу оттерли от отца, который с матерью и профессором Смирновым ушел вперед.

— Как понимаете вы слова богослужения «о всех и за вся»? — спросил профессор Смирнов, продолжая начатый разговор.

— Церковь толкует, что речь идет обо всем человечестве, — ответил немного удивленный профессор Цветков.

— Только о земном?

— Как земном?

— Ну, о человечестве нашей планеты. Неужели православная церковь ваша смотрит так узко? В таком случае, у древних было более широкое мировоззрение. У них существовала молитва «за человечество всех миров». Любовь, внушившая эти дивные слова, соединяла в одну семью всю вселенную.

— Человечества других миров… Вы в это верите?

— Величайшее самомнение со стороны земного человека считать себя единственным разумным существом во всей вселенной. Такая крупица, как наша земля — и эта бесконечность!

Профессор задумчиво посмотрел в высь, где искрились, переливались и мерцали мартовские огнистые звезды.

— Вы сказали сейчас «ваша православная церковь», — вмешалась в разговор жена профессора Цветкова, — разве вы не православный?

— Я — просто верующий, — ответил Смирнов, — и не признаю вероисповедных рамок. Я беру от всякой религии, что есть у нее прекрасного. От христианства я беру его символ — воскресшего Христа, у древних египтян — их лучезарного Озириса, у буддистов…

— Но ведь это какое-то сумбурное смешение христианства с язычеством, — искренне возмутилась Цветкова.

— У всех религий корень один — у самых древних народов даже было положено в основу религий: «Он существует»!

— А где Илюша? — вдруг заметила мать, которой казалось, что разговор обоих профессоров как-то не подходит к этой обстановке пасхального крестного хода.

— Стоит где-нибудь и смотрит на звезды! — слегка насмешливо ответил отец.

— Вы не говорили мне никогда, что он такой любитель астрономии! — оживился профессор Смирнов, читавший курс астрономии на математическом факультете.

— Любитель! Ну, полагаю что дело не в самой астрономии! — тем же насмешливым тоном отозвался Цветков. — Не думаю, чтобы он интересовался самой наукой. Не знаю даже, знает ли он все созвездия… Но у него есть свои любимые звезды… А вот Венера — так он просто влюблен в нее… Вы знаете, он может часами стоять и смотреть на нее… Словно его гипнотизируют ее лучи… По-моему, это что-то болезненное…